Когда в 2009 году появился Биткоин, он доказал на практике принцип permissionless – то есть “безразрешительного” блокчейна. Любой желающий может присоединиться к сети и начать майнить новые блоки, не спрашивая ни у кого разрешения. Если майнеры не хотят включать вашу транзакцию в блокчейн, вы вольны сами стать майнером, создать блок, включить в него эту транзакцию - и она окажется в блокчейне. Доступ полностью открыт: достаточно запустить программу-майнер на своём компьютере и соревноваться с остальными в решении криптографической задачи. Никто - ни банк, ни государство, ни администратор - не может помешать вам провести транзакцию. Такая открытость стала одной из ключевых черт первой криптовалюты и заложила основы идеологии “без разрешений”.
Но сегодня широко распространены блокчейны, в которые обычный человек со стороны не может вписать свой блок. Чтобы получить такое право, нужно разрешение от разработчиков или других лиц, контролирующих сеть. Яркий пример - Hyperliquid. Этот блокчейн набрал популярность в то время, когда валидатором невозможно было стать, не получив одобрения команды разработчиков. Только в апреле 2025 года открылась техническая возможность стать валидаторами для всех, кто сможет войти в топ-21 по объёму стейка.
Я недоумеваю, почему криптовалютное сообщество так легко принимает разрешительный подход. Зачем пользоваться криптовалютой, в блокчейне которой вы не сможете создать транзакцию, если валидаторы будут против? Всё то же самое у нас есть в банках и других традиционных финансовых компаниях. Как так получается, что мало кто обращал внимание на разрешительный характер популярного блокчейна, а многие даже называли его децентрализованным, когда он вовсе не был таким?
Как появились “разрешительные” блокчейны
Первой заметной криптовалютой с таким подходом стала Ripple (XRP), запущенная в 2012 году. В отличие от Биткоина, в Ripple не применяется алгоритм Proof-of-Work. Разработчики Ripple рассудили, то PoW замедляет блокчейн и препятствует масштабированию. Поэтому для добавления нового блока здесь не нужно решать криптографическую задачу. Теоретически каждый узел может предложить свой блок.
Но как тогда обезопаситься от злонамеренных узлов, которые могут откатывать транзакции и заменять блоки? Ведь им это ничего не стоит, в отличие от Биткоина, где для таких манипуляций нужно потратить очень много вычислительных и энергетических ресурсов!
Решением стал заранее сформированный “уникальный список узлов” (UNL) – набор надежных валидаторов, чьи блоки признаются всей сетью. Фактически, добавить новый блок в XRP Ledger могут только валидаторы из этого доверенного списка. Если ваша транзакция цензурируется, то технически вы можете добавить в сеть блок с ней. Но этот блок будет отсутствовать у всех, кроме вас. Чтобы история транзакций была единой для всех участников сети, всем приходится доверять одному и тому же набору узлов, рекомендованных Ripple Labs.
Изначально компанию Ripple часто критиковали за такой подход: в ранние годы криптосообщество встретило проект в штыки. Тем не менее, Ripple нашёл свою нишу: быстрые международные платежи, сотрудничество с банками. И со временем голоса критиков стали звучать всё тише, и сейчас их уже редко можно услышать.
За Ripple последовали и другие примеры. В 2014 году возникли первые блокчейны с делегированным PoS (DPoS), например BitShares. В них держатели монет голосовали за ограниченное число делегатов, которые будут производить блоки. Блоки создают, условно, 20–30 избранных узлов, а не тысячи майнеров, как в Биткоине. Это позволяет ускорить процесс создания и распространения блоков.
Нужно отметить, что в BitShares, строго говоря, валидатором может стать каждый. Круг валидаторов узок, но открыт. В любой момент можно сменить любого валидатора. Чтобы стать валидатором, нужно иметь крупную сумму BTS и с помощью этих монет проголосовать за свою собственную ноду. Да, это очень дорого, но принципиально это мало чем отличается от необходимости покупки фермы асиков в Биткоине, затрат на их установку, запуск и обслуживание. Со стороны протокола ни для одного узла нет запрета на то, чтобы стать валидатором.
В 2018 году появилось EOS – платформа для смарт-контрактов, где всего 21 блок-продюсер, выбранный голосованием токенхолдеров. Аналогично устроены Tron (27 суперпредставителей), Neo и др. Во всех этих сетях для получения статуса валидатора необходимо одобрение со стороны держателей токенов, но нет запрета на то, чтобы собрать большой стак и проголосовать за самого себя.
Пожалуй, до 2023 года, когда появился Hyperliquid, самым громким экспериментом стала попытка запуска криптовалюты Libra от Facebook в 2019 году (позже переименована в Diem). Libra изначально объявлялась закрытой (permissioned) цепочкой: управлять узлами сети должны были 100 компаний-участников Ассоциации Libra, а не свободное сообщество майнеров. Это сразу вызвало волну скепсиса и критики: крипто-либертарианцы возмущались, что блокчейн Libra контролируется клубом корпораций, которые в любой момент могут прогнуться под давлением властей. Создатели же оправдывали такой дизайн прагматичными соображениями: полностью децентрализованная сеть не обеспечит нужной масштабируемости и скорости для аудитории в миллиарды пользователей. В итоге проект Diem так и не был запущен, но сам прецедент показал тренд: идея блокчейна без свободного майнинга перестала быть чуждой.
Почему ограничение доступа прижилось?
Хотя поначалу “разрешительные” сети встречали критику, со временем индустрия увидела и их преимущества. Во-первых, ограниченный круг валидаторов удобен для корпоративных и государственных проектов, где требуется контроль и доверенные участники. Например, Hedera Hashgraph пошла по пути создания совета из крупных компаний (Google, IBM и др.). Узлы консенсуса запускаются только участниками этого совета. Такая модель позиционируется как более предсказуемая и надежная для бизнеса. Во-вторых, такие сети позволяют достичь высокой производительности. Если блоки подтверждает десяток избранных узлов, сеть может обрабатывать транзакции быстрее и с низкими комиссиями. Так, например, Binance Smart Chain добился высокой скорости именно за счет централизованного набора из 21 валидатора. Изначально они утверждались командой разработчиков, а в итоге в BNB Chain пришли к той же схеме, что и в Tron, BitShares и других подобных сетях: к голосованию держателей токенов BNB.
Со временем отношение сообщества стало более прагматичным. Теперь централизация рассматривается как спектр, а не как абсолютное зло. Налицо спрос на проекты, которые жертвуют децентрализацией ради других целей – скорости, энергоэффективности, интеграции с банками или регуляторами. В 2020-х годах появилось множество популярных сетей с различными компромиссами. А некоторые блокчейны сначала запускались как пермиссивные, а потом переходили на модель, при которой валидатрром может стать каждый. Кроме уже упомянутого BNB Chain, в этом ряду можно ещё вспомнить dYdX Chain.
Возможно, и от Hyperliquid сообщество изначально ждало такого перехода (хоть он заранее нигде и не анонсировался), поэтому на первых этапах и не обращало внимания на контроль команды разработчиков над назначением валидаторов. Правда, в связи с этим у меня тоже возникают вопросы. Во-первых, разработчикам и инсайдерам была выделена немалая часть эмиссии токенов HYPE. Во-вторых, команда активно выкупает токены HYPE, и выкупленные токены, попавшие в Assistance Fund, уже не возвращаются на открытый рынок. То есть мы с вами уже не можем приобрести эти токены, а команда сохраняет над ними контроль и сможет использовать при голосовании за валидаторов. Всё это приводит к тому, что “безразрешительная” модель лишь формально является таковой. А на практике без одобрения команды не обойтись никому, кто хотел бы запустить валидирующий узел. То есть де-факто Hyperliquid остаётся (и, видимо, останется) разрешительным блокчейном. Строго говоря, команда этого и не скрывает.
Сети с открытым доступом (permissionless blockchain)
Многие популярные криптовалютные сети по-прежнему сохраняют принцип открытости, заложенный еще Биткоином. В этих сетях любой человек “со стороны” может стать майнером или валидатором. Всё, что для этого нужно, - выполнение заранее известных технических условий: например, наличие оборудования или монет для стейкинга.
К таким сетям относятся:
- Bitcoin
- Ethereum
- Litecoin
- Dogecoin
- Monero
- Bitcoin Cash
- Cardano
- Polkadot
- Solana
- Avalanche
Каждая из вышеперечисленных сетей демонстрирует, что принцип “код вместо разрешений” продолжает успешно работать в криптовалютах. В них правила участия одинаковы для всех. “Администрация сети” не может дать никому дополнительных привилегий или забрать их. Несмотря на возникновение более “закрытых” проектов, permissionless-блокчейны остаются фундаментом криптоиндустрии, позволяя любому принять участие в поддержке сети и обеспечивая максимальную цензуроустойчивость и свободу транзакций.
Сети с ограниченным доступом к созданию блоков (permissioned blockchain)
Но широко распространились и криптовалютные сети, в которых нельзя просто так прийти и начать создавать блоки. Помимо уже упомянутых Ripple, Hedera и Hyperliquid, стоит обратить внимание на следующие.
- VeChain. Сеть работает на основе консенсуса PoA (Proof-of-Authority - доказательство полномочий) с фиксированной 101 уполномоченной мастернодой, каждая из которых утверждается фондом VeChain .
- XDC Network. XDPoS с лимитом в 108 мастернод. Чтобы попасть в список этих нод, требуется проверка личности, в утверждении которой могут и отказать, если какие-то данные не удовлетворят проверяющих.
- Internet Computer. Узлы могут запускаться только дата-центрами, одобренными Network Nervous System.
- Klaytn. Консенсус обслуживается управляющим советом из 30 организаций, который утверждает и новых участников.
- Flow. На старте блоки подтверждали только доверенные узлы от Dapper Labs. До сих пор все заявки на запуск узла рассматриваются Flow Foundation.
- Cronos. Работает на PoA. Валидаторы назначаются только по приглашению. Заявки от новых кандидатов не принимаются.
- WEMIX. Круг валидаторов ограничен 40 избранными участниками, утверждаемыми командой проекта.
Вывод
Мир криптовалют сейчас многообразен: есть как полностью открытые сети, продолжающие дух Биткоина, так и частично или полностью закрытые сети, сделавшие ставку на ограниченный круг валидаторов. Первый подход даёт свободу и полный контроль над своими активами. Второй - скорость, масштабирование и контроль регуляторов или разработчиков над транзакциями.
Если существует и то, и другое, значит, в индустрии есть запрос и на свободу, и на регулирование, и на самостоятельный контроль, и на доверие. Выбор между открытостью и закрытостью архитектуры зависит от целей проекта, и индустрия, как мы видим, нашла применение обоим подходам.
Только важно не обманывать себя и других. Когда разработчики сохраняют контроль над средствами пользователей, не стоит называть это “децентрализованным проектом под контролем сообщества”. Писать, что разрешение не требуется, когда на самом деле оно необходимо, - это, на мой взгляд, неприкрытое неуважение к пользователям.
Если, прочитав эту статью, вы поняли, что криптовалюта, которую вы используете, не даёт вам необходимого уровня свободы транзакций, обратите внимание на список криптовалют, не требующих разрешения, который я привёл выше. Каждая из этих криптовалют доступна для обмена по лучшим курсам на сайте rabbit.io.
